Выдержки из и комментарии к:
Вахштайн В. «Практика» vs.«фрейм»: альтернативные проекты исследования повседневного мира //Социологическое обозрение. – 2008. – Т. 7. – №. 1.
[[Практика]] [[Фрейм]] [[Контекст]] [[Ситуационный кейс-менеджмент]]
https://sociologica.hse.ru/data/2011/03/30/1211833972/7_1_8.pdf
- Теоретик свободен в выборе решения, но не свободен в принятии последствий этого решения (теоретических импликаций).
- Собственно, термин [[Фрейм]] и является собирательным обозначением [[Контекст]].
- Необычный фрейм, необходимость собрать новый фрейм, транспонировать - признак проекта. Перенос знаний в новый фрейм, в новый контекст - признак новизны, неповторяемости, уникальности.
- Для человека, который решил стать пилотом А380 это действие является проектом. Для летной школы, академии, центра подготовки и авиакомпании это набор рутинных процессов. [[Проект]] [[Процесс]]
- Определение [[Проект]] - а что такое уникальность?
- Понятие «фрейм» сегодня чаще всего используется в двух значениях, которые с известной долей условности можно охарактеризовать как «лингвистический» и «социологический». Согласно лингвистическому определению, предложенному в современной когнитивно-ориентированной семантике, фрейм представляет собой когнитивную структуру, рассматриваемую как иерархически выстроенная система знаний об обозначаемом [Цурикова 2001: 145]. Данная структура является «максимально обобщенным схематизированным представлением об основании значения …схемой образа, лежащей в его основе» [Белявская 1991: 83-84]. Это определение восходит к работе Мервина Минского «Фреймы для представления знаний» [Минский 1979]. Отсюда берет начало исследование проблемы фреймов человеческой памяти, мышления и коммуникации в современной когнитивной психологии [Солсо 1996]. Минский вводит понятие фрейма в теорию искусственного интеллекта и трактует его как статическую информационную структуру, служащую для репрезентации стереотипных контекстов [Минский 1979: 26]. Ч. Филлмор заимствует идеи теории фреймов Минского для построения лингвистической концепции фреймовой семантики. Он определяет фрейм как «когнитивную структуру схематизации опыта» [Филлмор 1988: 24-25]. Таким образом, и в кибернетике, и в лингвистике за фреймом закрепляется дефиниция «элементарной структуры коммуникативного опыта».
- Вторая концептуализация «фрейма» предложена Г. Бейтсоном и детально разработана И. Гофманом. В рамках данного определения «фрейм» трактуется как «структурный контекст повседневного взаимодействия». Таким образом, это понятие приобретает психологическую (Г. Бейтсон), а затем социологическую (И. Гофман) трактовку.
- Что общего у кибернетической, лингвистической, психологической и
социологической дефинициях фрейма? Все они определяют фрейм как:
- структуру, устойчивую и относительно статичную;
- когнитивное образование, элементами которого являются когниции (знания) и экспектации (ожидания);
- схему репрезентации, т.е. репрезентирующую и значащую форму.
- В основе социологической концептуализации фрейма лежит установка на изучение повседневного социального взаимодействия как «контекстуального целого», сформулированная в американском прагматизме. «Мы никогда не воспринимаем и не формируем суждений об объектах и событиях изолированно, – писал Дж. Дьюи, – а только в связи с контекстуальным целым. Это последнее и есть то, что называется ситуацией» [[Ситуация]] [Dewey 1966: 66].
- [[Ситуация]] – категория, вводимая для исследования контекстуализации человеческого взаимодействия. Предложенная в философии прагматизма она переходит в социологию Чикагской школы, где детально разрабатывается Уильямом Томасом [Social 1991: 6], а затем становится одним из центральных понятий символического интеракционизма [Blumer 1969], [Glaser, Strauss 1972].
- Ситуации принадлежат к классам обобщенных ситуаций. Переходя от рассмотрения отдельных ситуативных рамок организации повседневного опыта, обретаемого в процессе межличностной коммуникации, к расширенным порядкам взаимодействия, теоретик наблюдает мультипликацию (по выражению Гофмана – «наслоение» (layering)) социальных контекстов. Так возникает вопрос о «предельном контексте», или «контексте контекстов».
- Этот вопрос позволяет связать проблему контекстуализации практического действия с проблемой границ социальной реальности, которая и является, при данной постановке вопроса, предельным контекстом действования. У. Джемс называет такой предельный контекст «универсумом» [James 1950], и, трактуя его в духе собственного тезиса о «плюралистичности вселенной», описывает расслоение универсума на «субуниверсумы» – замкнутые области контекстов, подчиняющиеся собственной логике организации [[Домен]]. Каждой такой области присущ свой «модус реальности». Собственно, Джемсу принадлежит первое определение социальной реальности в категориях теории фреймов: «реальность – есть окаймление нашей вовлеченности» [James 1950: 320]. Термин «окаймление» (fringe), в том виде, в каком его использует Джемс, вряд ли может претендовать на строгость научного понятия, однако в нем точно передана «рамочная метафорика»15, свойственная теории фреймов.
- Повседневность, по Джемсу, является одним из таких субуниверсумов (наряду с мирами религиозного опыта, безумия, научного теоретизирования и чудачества), его границы – это внешние границы области всех частных контекстов обыденного опыта. Таким образом, в прагматистской философии формулируется еще одна характеристика фрейма (контекста):
- контексты организованы в [[Метаконтекст]] [[Фреймворк]] [[Фрейм фрейма]] метаконтексты (frameworks, «системы фреймов» или «фреймы фреймов»). Одним из таких метаконтекстов является повседневная реальность как совокупность рутинных социальных взаимодействий.
Контексты не существуют в изоляции друг от друга, они всегда находятся между собой в некоторых отношениях.
- Не только метаконтекст вмещает в себя ситуативные контексты повседневных действий, но и сами эти контексты – «званый ужин», «деловая беседа», «подписание документа», «выезд на природу с коллегами» – вмещаются друг в друга, на манер матрешки. «Подлинный философ, – замечает Джемс, – не просто стремится поместить каждый объект своего мышления на положенное ему место в том или ином субуниверсуме; он также пытается прояснить отношения между субуниверсумами, как элементами охватывающей их тотальности» [James 1950: 319].
- Отсюда следующая конститутивная черта фрейма:
- [[Фрейм]] – это экспликация дискретности повседневной жизни; за теорией фреймов стоит «интуиция дискретного», представление о мире повседневности как об имеющем отчетливые внутренние и внешние границы.
- Таким образом, Бейтсон выделяет следующую конститутивную характеристику фрейма:
- [[Фрейм]]– метакоммуникативное образование, «сообщение о сообщениях», он не сводим к остальным элементам коммуникации и не выводим из них; фрейм не принадлежит ни содержанию («деятельности в фрейме»), ни окружению («деятельности за фреймом»).
- Отсюда системная инженерия и управление проектами - фрейм, метадисциплина, который упаковывает какую-то предметную деятельность в контейнер смысла, коммуникации. 90% деятельности системного инженера и проектного менеджера - это коммуникация [[Трансдоменный объект]].
- Если по обе стороны «границы» находятся сообщения одного «логического типа» (здесь Бейтсон апеллирует к категориальному аппарату теории логических типов Рассела), то речь идет о партикулярном фрейме («игра двух молодых орангутангов»); если же границы контекста совпадают с границами логического типа и, например, множество игровых сообщений отделяется от множества неигровых – значит, перед нами пример метаконтекста («игра»). Эпизоды одной и той же игры могут осуществляться в разных фреймах (имитация погони, имитация драки, имитация капитуляции), но принадлежат они одной и той же системе фреймов, одному метаконтексту. Иными словами, метаконтекст – это фрейм, охватывающий все фреймы, относящиеся к одному логическому типу. Таковы джемсовские «субуниверсумы» и шюцевские «конечные области смысла».
- Трудность состоит в том, что аналогия, заимствованная из теории множеств, чрезмерно абстрактна и неизменно заводит все последующие рассуждения в область формальной логики. Она не дает представления о фрейме как о «реально существующем» контексте. Фрейм настолько реален, насколько распознается участниками взаимодействия
или аналитиком. Подтверждением «распознаваемости» фрейма для Бейтсона служит наличие соответствующих понятий в словаре: «игра», «фильм», «работа», «интервью» – все они отсылают к тому или иному множеству контекстуально организованных действий.
- Метафора «фигуры и фона» в теории практик. Контекст как фоновая практика
- Второе решение проблемы контекста (назовем его вслед за Г. Гарфинкелем и Х. Саксом индексацией) в практико-ориентированной социологии развито теоретиками-этнометодологами. Контекст практического акта приобретает здесь определенность за счет смежных практических актов – так называемых фоновых практик, опирающихся на неэксплицированное и разделяемое всеми участниками взаимодействия практическое знание. [[Проект]]
- Вместо свойств рекурсивности и индексичности теория фреймов наделяет повседневный контекст характеристиками переключаемости и репрезентативности. Переключаемость контекстов – это характеристика способности к повторной контекстуализации, «переключению» (keying) и «повторному переключению» (rekeying). Примером переключения контекстов может служить описанный выше результат включения одного объявления в границы другого объявления. Превращение «внешних границ» во «внутренние границы» переформатирует сообщение. Другой пример переключения – «игра» приматов, описанная Бейтсоном. В контексте «игры» воспроизводятся действия, свойственные контексту «драки», но игра трансформирует содержание этого контекста, переводит его в плоскость «несерьезного», превращенного взаимодействия. Таким образом, переключение обнаруживается везде, где имеет место систематическая трансформация содержания повседневных действий (сообщений) в результате их реконтекстуализации.
- Другое свойство повседневных контекстов, тесно связанное с переключаемостью и акцентируемое теорией фреймов, – репрезентативность. Предполагается, что контекст обыденного действия должен быть понят не просто как автономная от содержания и способная к трансформации «форма», но как форма репрезентативная, «значащая». Форма сообщения также представляет собой сообщение [Бейтсон 2000]. Кавычки и скобки, не только маркируют помещенный в них текст – они сами являются текстом [Хофштедтер 2001]. Рама картины не просто физически разделяет две области пространства, она несет символическую нагрузку [Зиммель 2006b].
- Получается, что и «форма сообщения», и само «сообщение» – суть сообщения? И действие в фрейме, и действие, учреждающее фрейм (по Бейтсону: уговор, расстановка кавычек, принятие правил игры) – суть действия? Не значит ли это, что утверждение репрезентативности контекста в теории фреймов – просто завуалированный тезис о рекурсивности фигуры и фона? Отнюдь нет! Фрейм не сводится ни к действиям, его учреждающим, ни к действиям, им контекстуализованным. Говоря о том, что фрейм – метакоммуникативное образование, теоретики фреймов акцентируют приставку «мета-».
Действие в фрейме и сам фрейм не обладают рекурсивными отношениями, они не могут «меняться местами».
- Что дает такое определение контекста для исследований повседневного мира? Вопервых, теперь ни про одно повседневное действие нельзя сказать, что оно происходит только «здесь и сейчас», в уникальном «индексичном» контексте. Как замечает Уорнер, повседневный контекст может «символизировать (обозначать или выражать) какой-то другой пространственно-временной контекст – либо далеко удаленный и давно минувший, либо близкий и недавний. Взрослый человек находит письмо, написанное на чужом языке, датированное уже давно минувшим годом и подписанное его матерью. Он читает и плачет.
- Контекст действия – здесь и сейчас, но значения пробуждают в памяти давно прошедшее время и далеко удаленное место. Наблюдаемое действие происходит здесь и сейчас, но атрибутируемое значение помещает знак в совершенно иной контекст» [Уорнер 2000: 521].
Таким образом, контексты связаны отношениями индикации (Шюц), сигнификации, означания. Контекст в теории фреймов (в отличие от контекста в теории практик) благодаря свойству репрезентативности никогда не локализован только «здесь и сейчас».
- Во-вторых, понимание контекста как «значимой формы» возвращает повседневному миру трансцендентное измерение. «Символ, – пишет Шюц, – можно для начала определить как аппрезентативное соотнесение высшего порядка, в котором аппрезентирующим членом пары является объект, факт или событие в реальности нашей повседневной жизни, а другой, аппрезентируемый член относится к идее, трансцендирующей за рамки нашего опыта повседневной жизни» [Шюц 2004: 501]. По Шюцу, символическая репрезентативность контекстов повседневного действования не только обеспечивает связь различных пространственно-временных обстоятельств, она связывает обыденные ситуации взаимодействия лицом-к-лицу с «трансценденциями, выходящими за пределы актуального Здесь и Сейчас» [Шюц 2004: 526].